Вечерний Киев блистал всевозможными огнями и переливался всеми цветами радуги, и чем выше мы поднимались в воздух, тем меньше становилась эта красочное яркое пятно. А впереди меня ждала неизвестность и знакомство с абсолютно чужой и неприветливой страной Германией. Здесь оставалось все любимое и до боли родное – и любимый парень, и дорогие моему сердцу подружки, и университет, и даже отчий дом. От новой страны я не ждала ничего хорошего и никуда не уехала бы, но вот только мама перекрыла все пути к отступлению. Она продала дом, оформила быстренько визы и вот мы летим в самолете навстречу неизвестности. Весь перелет меня сверлит взглядом, какой - то наглый тип, и я уже никак не могу дождаться посадки. Язык я немецкий знаю хорошо потому, что проучилась год на факультете иностранных языков. Думала обратиться к нему на немецком языке и попросить отвернуться, но думаю, а вдруг языка не знает и не поймет, подумает, что я заигрываю, хочу познакомиться. И продолжаю молчать и бросать на него свирепые взгляды, но не помогает, он так и смотрит. Начинаю корчить рожи с утроенным рвением, но он только заразительно улыбается и я сама того не замечая уже улыбаюсь в ответ. Вот нас просят не отстегиваться, и самолет выходит на посадку, скоро состоится знакомство с моей новой родиной, и я забываю о типе, начиная страшно нервничать. Мы с мамой выходим. И на выходе из аэропорта случается, то, что повергает меня в состояние транса, мой попутчик подлетает к нам на всех парусах, становится перед нами на колено и просит у моей мамы моей руки. Мама плохо говорит на немецком языке и раза четыре переспрашивает, пока до нее, наконец, окончательно доходит смысл его просьбы. А я стою и молча, хлопаю ресницами и прихожу в себя. Он встает и предлагает познакомиться в неформальной обстановке и за одно выпить чего-нибудь за наше знакомство. Мы соглашаемся, как это не странно и вот через час сидим в уютном ресторанчике и болтаем как старые друзья. А через месяц и я стала его женой, а еще через год мамой нашего сыночка Мартина.